Взыскание упущенной выгоды по расторгнутому договору купли-продажи недвижимого имущества

Подробности

Автор: Журнал "Арбитражная практика", № 3, март 2010 // Сергей Королев, юрисконсульт

Третейский суд взыскал с общества (клиент) в пользу контрагента по расторгнутому договору купли-продажи недвижимого имущества сумму упущенной выгоды в размере 107 млн. рублей. Правопреемник контрагента обратился в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа. Диана Полетаева начальник отдела корпоративного права ООО «Юридическая фирма «Частное право» Нашим специалистам удалось выявить нарушения, допущенные третейским судом при рассмотрении дела, и на стадии выдачи исполнительного листа доказать наличие оснований, не только исключающих его выдачу, но дающих повод к отмене решения.

1. Решение Третейского суда было вынесено с нарушением императивной нормы п.2. ч.1. ст. 248 АПК РФ об исключительной подведомственности спора арбитражному суду РФ. Согласно п. 2 ч. 1 ст. 248 АПК РФ к исключительной компетенции арбитражных судов Российской Федерации по делам с участием иностранных лиц относятся дела по спорам, предметом которых является недвижимое имущество, если такое имущество находится на территории Российской Федерации, или права на него. Третейским судом был рассмотрен спор о расторжении договора купли-продажи нежилого здания, находящегося в Москве, и возврате сторонами всего исполненного по договору. То есть предмет спора составляли, в том числе, права на недвижимое имущество. В резолютивной части своего решения Третейский суд сделал прямое указание на обязанность истца передать ответчику в собственность нежилое здание (недвижимое имущество). При этом одной из сторон спора (покупатель по договору) являлось юридическое лицо, зарегистрированное в соответствии с законодательством Республики Кипр. Таким образом, имело место нарушение п.2. ч.1. ст. 248 АПК РФ - поскольку рассмотренный Третейским судом спор касался недвижимого имущества, находящегося на территории РФ и участником спора являлось иностранное юридическое лицо. Мы убедили суд, что изложенные выводы справедливы и в отношении дополнительного решения по делу (о взыскании упущенной выгоды), поскольку оно являлось составной частью решения по делу и процессуальное правопреемство, допущенное на стадии его вынесения (место иностранного участника процесса заняло российское общество с ограниченной ответственностью), не отменило факта нарушения императивной нормы процессуального права при вынесении решения. 2. Спор рассматривался судом на основании недействительного третейского соглашения. Согласно положениям третейского соглашения, стороны договора купли-продажи недвижимости договорились о передаче спора о расторжении договора и возврате исполненного по нему на разрешение Третейского суда. При этом сторонами третейского соглашения, как и самого договора, являлось российское и иностранное юридическое лицо. Положениями п.2. ч.1. ст. 248 АПК РФ установлена исключительная подведомственность споров данной категории арбитражному суду РФ. В связи с чем, указанное условие соглашения недействительно на основании ст. 168 ГК РФ. Отечественная доктрина признает смешанную правовую природу третейского соглашения, сочетающего и материально-правовые, и процессуально-правовые элементы. Вопросы о форме и действительности такого соглашения квалифицируются как материально-правовые. Поэтому на стадии заключения третейского соглашения оно рассматривается как гражданско-правовой договор, и при возникновении споров о том, заключено ли третейское соглашение, является ли оно действительным, вопросы, касающиеся действительности третейского соглашения разрешаются с применением норм гражданского законодательства о сделках. На основе приведенной аргументации нам удалось подтвердить факт ничтожности третейского соглашения, что стало основанием для отказа в выдаче исполнительного листа согласно п. 1 ч. 2 ст. 239 АПК РФ. 3. Кроме того, нашими специалистами было доказано, что дополнительное решение вынесено Третейским судом с нарушением положений его Регламента и ФЗ «О третейских судах». Согласно Регламенту Третейского суда дополнительное решение может быть вынесено судом в отношении требований, которые были заявлены в ходе третейского разбирательства, однако не нашли отражения в решении. Аналогичные положения содержат и ФЗ «О третейских судах в РФ». В нарушение указанных правил Третейским судом в ходе производства по заявлению о вынесении дополнительного решения были приняты к рассмотрению и удовлетворены требования, ранее стороной не заявлявшиеся (о взыскании упущенной выгоды). Таким образом, Третейский суд допустил изменение исковых требований на стадии рассмотрения заявления о вынесении Дополнительного решения (т.е. после окончания исследования обстоятельств дела), на что прямо указал в дополнительном решении. Между тем, согласно п. 5 ст. 23, ст. 34 ФЗ «О третейских судах в РФ» право изменения и дополнения исковых требований принадлежит стороне исключительно на стадии третейского разбирательства – т.е. до момента рассмотрения дела и вынесения решения. Фактически, руководствуясь общностью оснований прежнего и нового иска (оформленного заявлением о вынесении дополнительного решения) и не имя для этого законного основания, Третейский суд рассмотрел еще одно дело в рамках ранее рассмотренного. Эти и иные доводы были восприняты судом и положены в основу определения об отказе в выдаче исполнительного листа на принудительное взыскание денежных средств. Определение суда первой инстанции кассационная инстанция оставила в силе.